В Джеландах, когда на улице за 30 градусов по Цельсию, а вокруг только наши бесконечные степи, кажется, должно быть ещё жарче. Но нет: прохладный ветерок продувает этот простор насквозь, а от мысли, что здесь будет при тех же наших 30, но со знаком «минус», даже хочется поёжиться. На то он и оренбургский резко континентальный климат с его зоной рискованного земледелия.
На встречу с главой ООО «Степные огни» Николаем Боронкиным едем в самое сердце его хозяйства, блуждаем полчаса между газовыми скважинами, пока хозяин наконец не подбирает нас на своём внедорожнике – слава богу, сейчас не зима! Николай Боронкин человек и сам рисковый: просто берёт заросшие бурьяном, давно брошенные земли и начинает возделывать их буквально с чистого листа – творческая, в общем, личность.
– Вот рядом пока такая же целина, какую мы когда-то взяли, а вот теперь наши посевы, – кивает Николай Михайлович. – Вводим в сельхозоборот землю, которая не обрабатывалсь лет десять и больше. Кто-нибудь приедет, посмотрит и скажет: ну и зачем им это нужно?
Нет, то, что делает Боронкин, – это реально нужно всем нам. В «Степных огнях» сегодня уже 3 600 гектаров земли – можно сказать, целины, которую они поднимают: межуют, обрабатывают. Трудно представить, но на накатанную дорогу, по которой мы едем, ещё пару лет назад не было даже намёка. Непаханое поле лежало сплошняком.
– А сколько волокиты было при оформлении этой брошенной земли! – восклицает директор. – Вот представьте, в СССР было одно целое поле на карте, а сейчас такое же поле может состоять из ста участков! Кто-то, скажем, взял и выделил пай возле стоящей в степи давно заглушенной газовой скважины. Потом условный гражданин Иванов выделил линию, а Сидоров выделил дорогу… И со всем этим приходится разбираться при оформлении. Эти участки не обрабатываются, в аренду офциально не сдаются. Зато технологическая рекультивация позволяет держать эту землю, на которой могут работать те же газовики. И сеять ничего не надо.
А у Боронкина сеют. В этом году посеяли 670 гектаров ячменя и 1 200 гектаров подсолнечника. Ешё 400 гектаров остаётся под парами, где проведена рекультивация. Конечно, стоявшие годами без дела под сорняками земли требуют особого подхода, и без удобрений, в том числе химии, здесь не справиться. Вложения в технологии и научный подход того стоят, уверен Николай Боронкин. Но, по его же словам, помимо всего, у каждого агрария должна быть ещё и своя природная чуйка на всё: когда, где и что посеять, собрать. Без неё в поле делать нечего.
За много лет работы интерес у Николая Боронкина к этому делу не угас. Он сам из семьи растениеводов, его дед поднимал целину, а отец и сейчас помогает сыну – бригадирит. Ещё издалека в поле видны работающие белорусские комбайны «Палессе». Сельскохозяйственная техника нынче стоит просто ого-го! Как говорит Николай Михайлович, за наш родной отечественный трактор «К-700» просят 17 миллионов рублей, а вот за тонну ячменя дают 6 500 рублей. О машинах зарубежных производителей и подумать страшно. Поэтому в полях ООО «Степные огни» – техника российская и белорусская, и с задачами она справляется.
– Сейчас начали убирать яровой ячмень, – рассказывает Николай Боронкин. – Собираем центнеров по семь с гектара – мало. Наука «на основе многолетних наблюдений» рекомендовала нам в этом году провести ранний сев, но ударила жара, пик которой пришёлся аккурат на кущение, и растения подгорели. Зато там, где отсеялись попозже, думаем, возьмём центнеров по десять с гектара. Зато прошедшие дожди хорошо помогли подсолнечнику.
У края поля останавливается комбайн – уборка уборкой, а обед обедом. Комбайнер Сергей Фёдоров спускается из кабины, и непонятно, отчего сразу чувствуешь, что всё будет хорошо на этой оренбургской земле. То ли просто от его крепкого рукопожатия, то ли от незыблемой русской уверенности в завтрашнем дне.
– Будете с хлебом, не волнуйтесь, уберём всё, – улыбается он, ещё раз обводя взглядом поля. – Вот хлеб, вот масло – что ещё надо? Техника нормальная, не подведёт, хотя, честно сказать, китайцы делают теперь получше. Так что работаем.
Действительно, что ещё надо-то, если человек работает на своей земле? И тем, кто снова накормит страну, сейчас не до каких-то глобальных проблем. Но, уверен, спроси его, и удивишься, что здесь, за штурвалом комбайна в далёкой оренбургской степи, они всё точно знают и понимают.
Если дожди не помешают, то уборка в хозяйстве продлится неделю, ну максимум дней десять. Собранное зерно не залежится, утверждает руководитель. Надо отдать натуроплату, отдать часть урожая пайщикам, засыпать семена. Прошлогодний подсолнечник реализовали ещё в зиму. Ещё надо платить за технику, которая находится в лизинге. В хозяйстве трудится десять человек, коллектив устоявшийся, средний возраст – 40–45 лет. Когда заканчиваются полевые работы, у механизаторов появляются другие заботы: они ремонтируют технику, расчищают дороги.
Как говорит Николай Боронкин, лето никогда простым не бывает. Особенно в нашем климате, где погода, нет-нет, да и преподнесёт очередной сюрприз. То дожди пойдут, когда они совсем некстати, то жара рано ударит. Аграрии идут посреди всего этого по тонкому лезвию и всегда надеются на лучшее. Радует то, что брошенной непаханой земли у нас в районе, как и в области в целом, остаётся всё меньше и меньше. И несомненная заслуга в этом таких хозяйственников, как Николай Боронкин.
Владислав ЗУБЧЕНКО
Фото автора
